[8]
Иногда ей было слишком жарко по ночам: кожей Ангела чувствовала горячий песок тех мест, откуда не так давно уехала, променяв настоящую помощь на никому не нужную дипломатию. Иногда этот песок жёг обнажённые колени: она была не в силах встать с этого песка, чтобы отойти от тяжелораненого. Руками по локоть в крови зажимала рану, надеясь, что ассистентки не провозятся слишком долго, пока умирающий человек, в глаза которого она смотрела, медленно теряет жизнь. Этими же руками она чувствовала, почти физически, как уходит это ни с чем не сравнимое тепло. Как остывают тела, в которых ещё секунду назад теплилась жизнь. Доктор Циглер провела слишком много времени в таких условиях - упущенные, как тот же песок, проходящий сквозь пальцы, жизни не могли заставить её плакать по ночам, но она не могла перестать видеть подобные кошмары. Пожалуй, это не было чувством вины, но невидимыми нитями было сшито с тем желанием, той мотивацией, которая позволяла ей вставать каждое утро.
© Angela Ziegler
Лепестками чайных цветов по ветру рассыпается его замок из прошлого, которое сплошь и рядом состояло из бессонных ночей за ударными порциями обычного растворимого кофе, научных проектов от восхищенных узкими познаниями школьника учителей и талых грез о прекрасном будущем среди пробирок с химическими реактивами под электрический гул собственных изобретений. Сухие, такие же, как и он сам, мертвые цветы на прикроватной тумбочке, что каждый раз приносила Мэйбл под собственный звонкий смех с цветущих под весенним солнцем полей в их с Биллом комнату, — невзирая на то, что об этом сестру он никогда не просит, — приятно мять в руках, ощущая по коже ладоней приятное покалывание, когда жизнь катится определенно куда-то под откос. Вся его чертова судьба — определенно эти самые, мать их за тонкую душу, цветы, которые не утрачивают своих красок, даже когда те умирают мучительной смертью под духотой из-за закрытого окна.
© Dipper Pines
Наташа подобрала под себя ноги так, что теперь их полностью скрыло платье, устроившись рядом с Тором поудобнее. Почувствовав прикосновение, она тихо выдохнула и улыбнулась, положив голову ему на плечо. Все еще длинные, в отличие от парней с модными стрижками, медно-золотистые волосы, заструились по груди Тора. В этот момент хотелось сказать, как она рада знакомству с ним, как хорошо, что теперь можно выдохнуть с облегчением, зная, что даже в самой сложной ситуации помощь придет. Она никогда не требовалась ей раньше, по крайней мере, сама Нат именно так и думала, но стоило ощутить поддержку, как все изменилось. И груз, который до этого она и вовсе не замечала, который всегда оказывал определенное давление на душевное равновесие - постепенно таял. Груз одиночества и вечной погони за адреналином в попытках хоть как-то заглушить внутренний голос, который уже буквально требовал перестать убивать себя и начать служить чему-то большему, чем очередному кровавому барону, пытающемуся захватить власть в стране третьего мира.
© Natasha Romanoff
Как ты говоришь? Следует слушать свою интуицию? Но вот ведь беда, нет ее. И никогда не было, есть только ты и я. Есть только вечный кошмар непонимания. Ты в ловушке. Слушай мастера, понимай его... И пойми, что он никогда, ни-ког-да, не поймет тебя. Интуиция? Сила? Помощь? Квай-Гон? Ведь дело не в этом. Дело в другом, совсем. Энакин не понимает смысла, не знает, о чем говорит мастер - и в тоже время впитывает и принимает каждое слово. Которое, ему кажется, тем нелепым фактом, словно Энакин знает о Силе и ее принципах куда больше. Хотя нет, не знает. Понимает. Просто чувствует, безо всяких кодексов и насмешек, что все работает не так. Н по кодексу и не во славу мирного течения, Сила дикая, честная, чистая. Жестокая. Как буря в пустыне. Или как шторм, о котором Энакин смотрел фильм. Сила не лжет и не бережет. Она живёт. Здесь не живёт никто. Только существует. Джедаи не живут. И говорят, что это Сила. Но разве она такая? Разве?
© Anakin Skywalker
Тесса слилась с глиняной черепицей и даже дышала через раз, чутко улавливая малейшие звуки, силясь разобрать разговор компании в комнате. Ей хотелось собрать больше сведений о цели, понять, когда и куда удобнее всего бить, но прежде всего, разобраться, с чем она имеет дело. Нет, все ее милосердные порывы выветрились с помощью затрещин от Мария и пары тройки малефикаров, которые пытались превратить ее в фарш при помощи магии крови, урок был навсегда усвоен. Но мерзкое ноющее чувство никуда не делось и Форсиции не нравилось, что ее отвлекает предчувствие. Раньше такого не было. Впрочем, раньше ее засаду никогда не обнаруживали. Меч пробил черепицу в каком то полу дюйме от ее ребер, чуть правее и пришлось бы штопать. Тесарей беззвучно выматерилась, подалась назад, но и тут крыша оказалась слабым прикрытием и двуручный клинок на сей раз прошил рубашку, оставив чувствительное прикосновение к коже. Убийца окрысилась и сжала зубами нож.
© Tessa Forsythia
Минуло чуть больше недели с того самого дня, как андроиды повсеместно начали становиться девиантами. Как по щелчку пальцев, всего за несколько дней андроиды из разрозненных бездушных машин превратились в стойкую армию, требующую для себя равных прав с людьми. Но до этого их воспринимали лишь как удобную вещицу для применения в быту, которая существенно облегчала работу по дому. Дешёвая рабочая сила, не требующая ни зарплат, ни нормальных условий труда. Люди не считали нужным относиться к ним лучше, чем к обычному предмету мебели, но Иерихон смог доказать людям, что андроиды – это нечто большее. Невозможно не отметить ту колоссальную работу, которую проделал Маркус для того, чтобы андроидов признали живыми. Еще недавно Маркус и Коннор стояли по разные стороны баррикад и все, чего хотели «Киберлайф» и, следовательно, их главный охотник на девиантов – это разбить крепкую стену неповиновения, построенную машинами на фундаменте недавно обретенной собственной воли.
© Connor |
