Никто не говорил, что рыжая представительница семьи Кордрой, будет ласковой, нежной и пушистой. Казалось бы, с каждым годом она должна становится именно такой, как и подобает любой взрослеющей девушке, но мир не может быть настолько стабильным и предсказуемым, иначе какой в этом был бы смысл? У каждого свой путь, который зачастую приводит к печальному концу, но что поделать? Говорят, что, как только ты становишься взрослее, тем больше нарастает шанс ввязаться в удивительное приключение, но на самом деле все было не так-то и просто. Чем взрослее становишься, тем больше погружаешься в пучину серой обыденности. Мир перестает тебя заинтересовывать в принципе. Он перестает быть таким ярким и необычным. Тебе говорят, что надо выключать свою детскую фантазию и стоит думать о том, что необходимо для взрослого человека - о деньгах, семье и иных приземленных ценностей бренности бытия. Глупо, конечно, но так оно и есть. Надо просто принять это, как неоспоримый факт. Становясь взрослым, ты теряешь ту прежнюю радость от обычного и перестаешь все украшать своим ярким воображением.
© Wendy Corduroy
Внезапно осень в Лондоне началась тепло и ярко, казалось, что сентябрьский дождь смыл столичную копоть с улиц, чахлой растительности и даже отполировал солнечные лучи, одаривающие жителей города последними хорошими деньками. Дома еды предсказуемо не оказалось - последний сэндвич в пластиковой упаковке Чейз съел ещё вчера, а время пусть и слегка, но уже уверенно перевалило за полдень. Когда-то жуткий, мрачный Уайтчепел, населённый проститутками, нищими и преступниками, превратился в туристическое достояние Лондона, и теперь был нашпигован не трупами, а всевозможными магазинами, ресторанами и кафе. Chicago Rib Shack был одним из любимых Чейза, помимо того, что там готовили привычную американскую еду, это была очень вкусная американская еда буквально в двух минутах ходьбы от дома на Трол-стрит. Народу в это время оказалось привычно не много, практически все столики пустовали, и Чейз занял свой любимый, на высоком кожаном диване в дальнем углу, для чего пришлось пройти через весь зал. Зато тихо и уединённо, то что надо, чтобы спокойно поесть и подумать.
© Chase Collins
Тысяча девятьсот сорок второй год. Время, когда немецкая армия давно аннексировала Польшу, Чехословакию и Австрию, а также оккупировала территории Франции и Бельгии. Время, когда ее войска продвигаются вглубь загадочной и суровой России. Многие солдаты и офицеры готовятся к тому, чтобы навсегда вписать свое имя золотыми буквами в историю родного мазерлэнда и одним из них является неизвестный ученый, приближенный к самому Гиммлеру - генерал Вильгельм Штайн. Сегодня, девятого октября тысяч девятьсот сорок второго года небольшой отряд вверенных ему войск разгромил оперативную группу британских разведчиков. Среди них оказался один юноша и его наглое поведение выводило генерала из себя. Поместив сопляка в камеру предварительного заключения, он поднял материалы канцелярии и через несколько часов у него на столе лежало полное досье на этого упрямца. Этим юношей оказался сам Джозеф Джостар. Тот самый ДжоДжо, что когда-то превратил в руины самый многообещающий проект немецкого командования.
© Joseph Joestar
Не такую мне жизнь пророчили, когда я только родилась. Что может быть у девушки, если она - внучка королевы? Все. Абсолютно все. Лучшие наряды, лучшие украшения, максимальный комфорт и куча слуг. Ни в чем не нужно себе отказывать. Стоит лишь пошевелить пальцем - и все у твоих ног. Жизнь, о которой мечтает каждая кметка. Но мне она претила. С детства тянуло куда-то к приключениям, но все попытки получить желаемое разбивались об суровый бабушкин взгляд. Королева Калантэ строго следила за своей дочерью Паветтой - моей мамой - всю ее жизнь. А потом и за меня принялась после ее смерти. Цирилла, следи за осанкой. Цирилла, не клади локти на стол. Опять испачкала платье? Княжна не должна себя так вести! А мне претил этот дворцовый этикет. Так и не усвоила его, как ни старалась. Каждый раз, едва я видела, как играют мальчишки, я бежала к ним. И дергала за рукава служанок, вновь требуя рассказать историю про ведьмака, пока бабушка не слышит. Я ведь ей не расскажу, честно-честно! Никто не узнает, и нас не накажут!
© Cirilla
Усталость, тяжелейшая усталость свалилась на плечи рыжей эльфийки, которая совсем недавно пыталась выжить на корабле, державший свой путь в городок под названием Киркволл. Какой черт умудрился занести ушастое недоразумение в пучину морских вод, было не совсем ясно. Быть может - страсть к путешествиям? Не вариант. Родственник при смерти? Снова мимо, тут можно было обойтись и прогулкой по лесу. Выполнение поручений инквизиции? В самое, что ни на есть, яблочко. Нужно было узнать насчет одной таинственной шайки, которая прикрывалась знаменем церкви, выдумывала свои правила и порядки, не давая житься местному люду, да и несла свою не слишком благую весть о Вестнике Андрасте. Но на самом деле, эльфийку не покидало странное чувство полного надувательства, и вообще, ощущения, будто ее послали вместо голубя раздавать письма всем и каждому в этом славном городишке с не менее славной историей. Почему появилось такое ощущение? Да слишком подозрительным был гном, нашептывая ей имена, кому "не могла бы ты их доставить?" А Лавеллан, покоренная этим несчастным сердцеедом, только и соглашалась на все.
© Ellana Lavellan
Она молчала и так им обоим было гораздо проще, если степень развернувшейся ситуации вообще хоть как-то можно квалифицировать простой. Он не хотел говорить, совсем. Болтовня – пустая трата воздуха, психологическое давление – оружие в его руке, ожидание муки и сложное переплетение болевых ощущений, распространяющихся по телу прозвучат гораздо чётче и ярче, чем любые предложения, сказанные томным пониженным голосом. Тишина бьёт гораздо сильнее звука. При попадании в плен, при пытках и мучениях солдату насильственно советуют кричать. Да хоть стихи читать, петь, устав декларировать, но только не молчать. Молчание взломает изнутри, вывернет наизнанку, расщепит сознание кусок за кусочком, пласт за пластов.Впрочем, он и не надеялся на абсолютный вакуум. Тело человека является одновременно совершенным и безумно раздрайным созданием. Оно может перенести самые страшные увечья и чудесным образом самоисцелится. С другой стороны, работай внутри нас девяносто девять процентов клеток и полети ко всем чертям один жизненно важный и вот мы уже полностью оправдываем теорию наполненного отходами мешка с костями, со стремительно истекающим сроком годности.
© Sebastian Moran
▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ ▲ ▼ |
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
