ADRIEN AGRESTE
Про таких, как Адриан, говорят — любимчик судьбы. Когда ангелы в небесной канцелярии вели распределение невинных душ, будущему Агресту повезло родиться в одной из богатейших семей роскошного Парижа. Изнанка этой стороны с виду достаточно приятной жизни не заставила себя долго ждать — семья известного на весь мир модельера Габриэля Агреста довольствовалась лишь одним им и маленьким сыном Адрианом. Но однажды жизнь затрещит по швам так сильно, что ему придется ощутить на своей спине крылья проклятой бабочки.
● ● ●
Акумы были совершенно не при чем, честно-честно. Мы любим жрать стекло, а поэтому один из его главных поставщиков не должен оказаться в стороне, и вообще... Адриан, исполни мое желание взамен — я тоже хочу стать супергероем хд
 
[indent] Монреаль распахивает двери навстречу осеннему солнцу слишком поздно — месяцем раннее здесь все поголовно укутывались в теплые шарфы и грели пальцы о бумажные стаканчики с кофе из Старбакса, который находился в шаговой доступности от колледжа в пару коротких и вполне досягаемых в пешей прогулке метрах. Он до сих пор помнил, как острый холод пронзил его насквозь, стоило только открыть ему глаза и болезненно сощуриться от посеревшего в небе солнца над головой. Кажется, Адриан Агрест тогда каким-то немыслимым чудом добредает шатающейся походкой [ словно за пару часов до этого его хорошенько огревают старым металлическим подсвечником по затылку ] до ближайшей трассы, которая и приводит его в огромной город не менее огромной северной страны. В котором погода сменялась настолько же быстро, как день и ночь сменяли друг друга в неиссякаемых сутках. Вот сейчас, например, вновь стало по-осеннему тепло, хотя к началу второго осеннего месяца более холодная погода пришлась как-раз бы кстати. В Париже каждое время года проходило мягко, без нажима и головной боли, стучащей назойливым молоточком по вискам от резкой смены климата. В Париже было иначе буквально все, но к канадскому Монреалю все же придется привыкнуть тоже, особенно когда выбора иного совсем и никем не предоставляется. Даже самой судьбой, которая пускай к нему и была благосклонна, однако нет ничего хуже быть в кругом одиночестве в незнакомой для тебя стране. И, что самое паршивое, Франция отвергла своего беглого сына полностью, предпочитая не верить ему на той стороне телефонного звонка.
© you save everyone (but who saves you?)
[indent] Каждый новый шаг ему давался тяжело — бьющееся в ошалелом ритме сердце хотелось вырвать из груди раз и навсегда, чтобы не мешало опускать во чан с кипящей тьмой собственный разум, а на душе висело что-то совершенно непонятное, подходящее по весу пресловутым камнем, тянущее все его естество вниз, поближе к холодной земле. Мотыльку оборвали его крылья — взлететь к самому алому небу с запахом молока и крови он не мог, — угореть в безмолвии под солнцем, чтобы продолжать светить другим, для него больше не представлялось возможным и истинно верным путем по огромному кругу жизни. Потому что этого никто и никогда не ценил по достоинству; потому что для всех от него нужно только одно — эти чертовы талисманы, который обрекли Париж на вечное проклятье горя и траура. Кажется, отдать их в руки Обри было не самой худшей идеей, что в данную секунду жизни / новой смерти билась в голове желаемой одержимостью. Тем более, что так велел ему босс, который знает наверняка, что с ним сделать будет лучше всего. Но что-то было для Агреста не так _ неправильным _ совершенно невозможным и кощунствененным. Руки не могут тянуться без причины к терновнику на голове, что хотелось снять и бросить себе под ноги; руки не могут тянуться без причины к пиджаку цвета фиолетового космоса и болезненно сжимать его над левым ребром, кусая губы и зажмуривая на короткие секунды глаза, в которых больше не было того живительного блеска, которым Адриан Агрест мог похвастаться раньше [ спасая людей от собственных демонов в компании таких же героев, как и он сам ]. А когда к нему подходит до боли знакомый мальчишка, которого он видел в той — другой жизни пару десятков минут тому назад — будто начинает оживать заново. Несмотря на то, что Бражник был до сих пор мертв для всех и каждого, он удивленно смотрит на Хьюго и коротко тормозит на месте, несмотря на творящийся вокруг хаос.
© where my demons hide //
CRYSANIA TARINIUS
Рожденная в богатой и знатной семье герцога Таринского в Палантасе, Крисания в детстве не знала ни в чем отказа. Все прихоти и желания единственной наследницы выполнялись; в такой обстановке девочке очень легко было вырасти самовлюбленной и избалованной. Отчасти, так и вышло. Она действительно была высокого мнения о себе, и не знала, как это — отказывать себе в чем-то. Но помимо этого, Крисания была по природе честной, справедливой, и вдобавок, обладала пытливым умом, многим интересовалась, много читала — так что ей удалось не превратиться в типичную молодую даму, не увлеченную ничем, кроме праздников и нарядов.
● ● ●
Кажется, сам светлый бог Паладайн привел свою верховную жрицу к этой победе. Крисания, обязательно поделись с нами своим секретом вдохновения! И мы, конечно же, поздравляем весь каст ДрагонЛэнс с такой замечательной активисткой этой золотой осени <3
 
[indent] Темно было. Тьма слежавшимся мартовским сугробом громоздилась на сердце, Тьма заткнула горло комком - ни выкричать, ни выплакать. Тьма давила болью - не резкой, мгновенной, лишающей дыхания, там, у Врат, а той, что была после, внизу живота. Тьма загромождала разум непониманием, просто мутным, отупляющим непониманием. Ну как же так? Как же так? "Рейстлин!" Между тем, Крисания действовала. Она делала все, что от нее требовалось, разговаривала, обращалась к Паладайну и слышала его, двигалась и боролась, даже, кажется, что-то придумывала и планировала, и больше того, находила слова для оказавшихся рядом с ней; но на самом деле... На самом деле, это было хуже, чем в Бездне. Что, в самом деле, страшнее: быть преданной и убитой тем, кого любила беззаветно, с кем разделила все, и столько прошла; от его руки потерять общего с ним ребенка, второго потеряв совсем недавно; или, может быть, осознавать теперь необходимость убить уже его? Вот когда все вместе, то это - и есть страшнее. А ведь вела себя адекватно, да. "Рейстлин!" Зачем это? Неужто рассчитывала на что-то? Боги ведают... Но он откликнулся. И Тьма, воплотившись физически, окутала ее. Их. Снова их; их вдвоем.
© Когда под тяжестью снега сломаются ветви клёна
[indent] Крисания, пожалуй, пребывала в не меньшем... обалдении, выражаясь достойно светлой жрицы, чем Рейстлин. Ну правда! Потерять такой артефакт, который... Но вот падать лицом на руки, как маг, она совершенно ни малейшего желания не имела. Наверное, это было в чем-то сродни чувствам человека, вернувшегося в мирную жизнь вот только-только и не успевшего в ней нормально освоиться - все проблемы, даже такие серьезные, казались чем-то вполне себе решаемым, по сравнению с пережитым. А затылок Рейста и его рассыпавшиеся на две стороны мокрые волосы, вдруг подумала жрица, были такими трогательными. Такими милыми. Настолько, что... пользуясь тем, что маг на нее не смотрел, Крисания нагнулась и поцеловала его в этот пробор. Ну а что? Но вообще-то надо было думать не о том, а о деле, конечно. Артефакт-то есть (точнее, нет), угроза есть, это было бы очень глупо и опасно отрицать. "И, кстати, зачем еще тебе Око еще было нужно?" - жрица не стала перебивать, но сделала себе пометочку, спросить потом. Однако, помимо этого, все было очень логично, и надо признаться, жутковато.
© Тебя дурманит бездонный взор
ваши награды:
— особая награда в профиль
— 500 филлингов на счет
— право на 5 бесплатных подарков
— нужный в таблицу на неделю бесплатно |
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
ты только приходи и не пропадай, мы тебя очень ждем!
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
[/float]
), единственное, пусть Сет предстанет с каноничной блондинистой шевелюрой и светлыми глазами, благо кинематограф нам типажей предоставил немало. Подобрать образ помогу, за это тоже можно не переживать.
